Из воспоминаний о Владимире Андреевиче Звегинцеве

        С Владимиром Андреевичем я общалась мало, но часто видела его в коридоре: элегантный, в сером костюме, сдержанный в интонациях и жестах, всегда внимательный к собеседнику. 

        Мне довелось присутствовать на обсуждении его книги «Предложение и смысл». Это происходило в конце 60-х или начале 70-х годов XXвека, в нашей девятой аудитории, переполненной студентами и преподавателями. Оппонентами Владимира Андреевича были Р. А. Будагов и О. С. Ахманова. Как и всегда, Рубен Александрович выступал сдержанно, но не безразлично. Огонёк дискуссии в выступлении Ольги Сергеевны горел и воспринимался более ощутимо. О чём именно они говорили, я не помню. Записи дискуссии не сохранились, хотя года три тому назад я их видела в своих кипах, они и сейчас где-то лежат. Но главное, что я помню, это то, что вся девятая аудитория безоговорочно была на стороне В. А. Звегинцева.

        И ещё один момент. В пользу основных положений книги В. А. Звегинцева выступил Рубен Иванович Аванесов. Я и сейчас помню его безукоризненную русскую речь, спокойные и мягкие интонации, но в то же время и огонёк, воздействие которого шло не от интонации, а от слов, всего-то трёх-четырёх слов. По какому-то поводу он сказал: «Известно, что хорошие марксисты и плохие идеалисты, они...». И после этих слов Рубена Ивановича вся аудитория взорвалась аплодисментами.