Ариадна Ивановна Кузнецова
Кашкин Егор Владимирович, к. ф. н., научный сотрудник Отдела корпусной лингвистики и лингвистической поэтики Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН:
Об Ариадне Ивановне можно говорить очень много, имея за плечами написанные под ее руководством курсовые, дипломную работу, диссертацию и без малого десяток экспедиций, за которыми регулярно следовали и другие совместные проекты. Надо сказать, между тем, что в моей жизни всего этого могло и не случиться. На первом курсе я был близок к тому, чтобы поехать на практику не в мордовскую экспедицию Ариадны Ивановны и ее коллег, а в экспедицию С. Г. Татевосова на Алтай, о которой было громко объявлено нашему курсу и в которую я уже было прошел отбор. Пару дней спустя я подошел к Ариадне Ивановне что-то обсудить по поводу работы над курсовой, а в продолжение этой беседы был озадачен вопросом: «А чем кончилось Ваше общение с Татевосовым? Мы-то думали Вас к себе брать» Для меня это оказалось неожиданно, поскольку возможность участия в уральской экспедиции прежде не обсуждалась, дальше Ариадна Ивановна совершенно доброжелательно и невозмутимо продолжила, что, конечно, я сам должен выбирать, какие языки, научные темы и экспедиции мне милее, и могу некоторое время над этим подумать. Уже в этот момент я – сам не знаю почему – осознал, что нужно ехать именно в уральскую экспедицию, и, для порядка поразмышляв пару дней, на ней и остановился. Сейчас уже невозможно и бессмысленно рассуждать о том, что было бы, сложись та ситуация по-другому, но безоговорочно ясно, что эта первая экспедиция, определившая мою дорогу в науке на долгое время вперед, дала возможность впоследствии соприкоснуться со многими уникальными качествами Ариадны Ивановны как человека, исследователя и научного руководителя.
Защита курсовых, 2009 г.	Говоря об Ариадне Ивановне как о руководителе, нельзя не отметить ее невероятную заинтересованность в своих учениках. В наши дни, увы, нередки ситуации, когда преподаватель или научный руководитель, находясь под валом проектов и дедлайнов, неделями не отвечает на студенческие письма, откладывает в долгий ящик полученный текст или ограничивается какой-нибудь короткой формальной отпиской. Для Ариадны Ивановны что-либо подобное было немыслимо. Сдав ей любую свою работу, можно было смело ожидать вычитанного текста уже к следующему ее приходу в МГУ (а если поджимали сроки, то и раньше), при этом объем ее комментариев (не говоря уже об их содержательной глубине) зачастую существенно превосходил текст оригинала. Она всегда была готова провести с учениками неограниченное время на кафедре (или на экзамене – навевая трепет на сотрудников учебной части, вынужденных до полуночи ожидать заветную ведомость), принять подопечных у себя дома или
дискутировать о науке по телефону. Работая совместно с Ариадной Ивановной над коми-зырянским словарем, я нередко обнаруживал поутру комментарии, исправления и вопросы, пришедшие по электронной почте в четыре-пять часов утра, и сам не мог не заражаться этим энтузиазмом.
Ариадна Ивановна была очень требовательным руководителем, приучавшим тщательно выверять каждую букву научного текста и помнить об ответственности за этот текст перед наукой. Она могла подолгу объяснять свою точку зрения, могла делать это достаточно эмоционально, но важно (это хорошо проявилось и в упомянутой истории с выбором между двумя экспедициями), что она никогда не давила и все окончательные решения оставляла за подопечным. Возможно, настоящая сила и мудрость руководителя и состоит именно в том, чтобы максимально передать ученику свой опыт, но в то же время приучить его мыслить критически и самому определять свой путь в науке. В полной мере я ощутил эти качества Ариадны Ивановны, уже работая над кандидатской диссертацией. Я сам предложил Ариадне Ивановне свою тему, хорошо понимал, что и зачем хочу делать, многое почерпнул и от других своих коллег, но всегда чувствовал участие старшего человека, готового выступить первым и самым внимательным читателем моего текста и дать немало проницательных советов по его улучшению.
Главной, на мой взгляд, чертой Ариадны Ивановны как ученого было ее постоянное стремление к чему-то новому и нестандартному. Это проявлялось и в ее критическом отношении ко многим современным теориям – иной раз бесспорно полезным, но одновременно и не всегда дающим посмотреть на материал под новым углом зрения, – и во взглядах на подбор материала для работы. Однажды, получив свой исправленный Ариадной Ивановной научный текст, напротив очередного примера из жизни Васи я увидел нарисованную на полях виселицу: оказалось, что это был знак раздражения шаблонными анкетными примерами, не отражающими, по мнению Ариадны Ивановны, реального устройства языка. Стремление уйти от шаблонов пронизывало и научную работу самой Ариадны Ивановны. Как-то в экспедиции мы заговорили об одной из информанток, которая казалась мне вполне соответствующей нашим потребностям, но Ариадна Ивановна категорично объявила, что работать с этой информанткой невозможно, поскольку та совсем не знает родного языка и не может ответить ни на один вопрос.			Защита диссертации Е. В. Кашкина, 2013 г.
Поинтересовавшись у Ариадны Ивановны, что же она такое спрашивала, я получил следующий ответ: «Ну, созвездия, небесные тела…»
Очень ярко весь научный энтузиазм Ариадны Ивановны проявился в сибирских экспедициях последних лет. Вообще, само возвращение уральских экспедиций ОТиПЛа в Западную Сибирь, произошедшее в 2008 г., было инициативой Ариадны Ивановны и во многом ее заслугой (хотя, казалось бы, другой человек такого статуса и возраста мог бы на ее месте сидеть спокойно дома или, в крайнем случае, выбраться куда-то поближе в старые знакомые края). Одна из таких экспедиций была в 2012 г. в хантыйское село Теги, где мы работали и два предыдущих года. Ариадна Ивановна сразу же решила, что хотела бы в основном не сидеть на прежнем месте, а выехать оттуда в какое-нибудь новое село. Мы организовали выездную партию из четырех человек (естественно, с участием Ариадны Ивановны), для которой было выбрано находящееся в соседнем районе село Восяхово, населенное коми-ижемцами и ханты. В то время как многие более молодые коллеги вообще сомневались в осмысленности этой поездки, а то и беспокоились, не утонет ли наша выездная партия на просторах Оби, Ариадна Ивановна с нетерпением ждала этого переезда, иногда только волнуясь, не отложится ли он вдруг из-за погодных условий.
Выездная партия в Восяхово, 2012 г.		Уже в дороге все окружающие были поражены, как человек на девятом десятке непринужденно перепорхнул с советским походным рюкзаком за плечами из теплохода в моторную лодку, на которой предстояло затем плыть около 30 км. По прибытии в новое село Ариадна Ивановна даже и думать не желала о том, чтобы немного отдохнуть после подъема в 5 утра и нескольких часов дороги, а сразу же наравне со своими учениками (которых, в свою очередь, мысли об отдыхе начали было посещать) отправилась на поиски информантов. Не откладывая дело в долгий ящик, Ариадна Ивановна остановила первую же встреченную на пути представительницу народа ханты и непринужденно «завербовала» ее позаниматься с нами, что та затем с успехом и делала на протяжении всей работы партии. Излишне даже и говорить о том, что мы провели прекрасную и продуктивную неделю в выбранном Ариадной Ивановной месте, обретя там огромное количество языкового материала, жизненного опыта и знакомств с прекрасными людьми.
В собрании воспоминаний выпускников, опубликованном на факультетском сайте, сама Ариадна Ивановна так писала об экспедициях: «У многих “полевиков” (так обычно называют участников полевых исследований) “жизнь как экспедиция” охватывает всю жизнь до старости. Это параллельно идущая в жизни особая жизнь, начинающаяся с момента посадки в поезд или самолет. Мне посчастливилось иметь ее. О ней и шла речь». Нам, ученикам Ариадны Ивановны, посчастливилось вместе с ней и благодаря ней прикоснуться к этой особой жизни, встретив на своем пути человека огромного мужества, эрудиции, преданности науке и доброты. И наша задача теперь состоит в том, чтобы и дальше продолжать весь тот путь в науке, который открыла нам Ариадна Ивановна.